Интервью: Ольга Барабошкина
Фото: Сереей Бабенко
Буфет «Театра на Юго-Западе» 31.10.93
Притчей во языяех стала вашa острохарактерная внешность. В какой степени эта вынужденная маска подчиняет себе вашу внутреннюю индивидуальность?
Авилов: Вынужденная маска?!
Конечно, вы же ее себе не можете поменять...
Авилов: Ну, действительно, вот Бог дал такую морду, такую необычную...
Да, морда отличная!
Авилов: Ну вот и живу с ней, а что делать...
А женщину вы бы могли ударить?
Авилов (охотно): Мог бы, угу.
А чем бы вы это обосновали?
Авилов: Смотря как бы она себя вела. Если уж очень, мм, просит - можно.
А какой бы все-таки смысл был в это вложен?
Авилов: Смысла - никакого. Я бы, наверное, ударил, когда себя бы уже не контролировал. Но я бы смог, смог.
В состоянии аффекта?
Авилов: Да! Или наоборот, совершенно четко: если я, например, вижу, что она сама в невменяемости полной... Что уже пора врезать, чтобы она очухалась. Для пользы дела.
То есть, выходит, можно, да? Но ведь в этот жест можно вложить некий эстетический смысл? Например, вот фильм Лилианы Кавани «Ночной портье»...
Авилов: Амм!..
Что, не видели, да! Там же есть такие моменты, когда человек ради любящей женщины бьет ее по лицу... Ив этом есть определенная красота.
Авилов: Ну это, Господи, тут целую философию можно развить. Насчет «ударить женщину». Да могут быть сотни ситуаций... Короче, могу! Я - могу.
Правильно делаете. А как вы вообще относитесь к проблеме садомазахизма, которая сейчас стала так популярна? Активно в культуре развивается ?
Авилов: Мазохизм - это я понимаю. А вот что такое садомазохизм?
(с участием венерического врача) Ну, от слова «садизм». Садизм - и мазохизм!
Авилов (жестоко): Я к этой идее отношусь отрицательно. Если ты хочешь заниматься мазохизмом - иди и занимайся. Чего всем показывать-то?
Ну а садизмом ? Есть же ведь такой фильм: «Сало или 120 дней Содома»...
Авилов: Я не видел этого фильма, да и вообще! Это уже насилие. Это как в анекдоте: сидят в камере двое - садист и мазохист. Хорошее сочетание! Мазохист садиста просит: «Помучь меня!» А тот говорит (зловеще) «Не буду».
Тогда еще один вытекающий отсюда вопрос. Сейчас много говорят, что в основе фашистской идеологии - в отличие от капиталистических там, коммунистических заморочек - лежит как раз идея красоты. Неважно, чем она сопровождается: кошмарами, ужасами - но мотивируется эта идея красотой...
Авилов: Ну, это еще Макиавелли начинал... Да, конечно, мир многолик, многообразен. Вот, лягушка некрасивая. Что же ее, убивать?!
(женственно) Это смотря кому как: мне, например, лягушки нравятся. А еще ей можно задние лапки отрезать - и скушать.
Авилов: Вы, собственно, к какому течению относитесь? (с непонятной угрозой) Уж не к Гринпису ли?! Это, знаете ли, уже такие философские вопросы чисто. Очистка расы, да? Это все примитивно. Да ты вспомни заповедь Христа...
(упорно) Да нет же, есть ведь там целая масса очень сложных и тонких моментов...
Авилов (голосом Воланда): Да, да... Оч-чень сложные и тонкие моменты! Я сейчас тут зарежу человека - очень сложно и тонко - и такое расскажу! Такое разовью! Да как же это можно: убивать себе подобного и потом, ррр... постулаты писать! (кротко) Очень просто: «Не убий». Вот и все.
Тогда скажите: у вас есть любимая эстрадная невица?
Авилов: Алла Пугачева.
Вы искренне или это стеб?
Авилов: Почему, я считаю, она самая большая певица. Нет, есть еще эта... Понаровская. Я не говорю о вокале! Оперные певцы - они такие голоса имеют, будь здоров. Они же просто самолюбованием занимаются: Ляааааааааа! Выдают ноту ля бемоль и держат. Посыл, децибелы - все путем... Петух тоже поет!
А на Западе?
Авилов: Ну, только не Мадонна. Я, конечно, преклоняюсь перед Майклом Джексоном, Тиной Тернер... А Мадонна... Я просто не понимаю секрет ее популярности, (возмущенный мимический каскад) Майкла Джексона я уважаю. Это что-то близкое к совершенству.
А лошадей вы любите?
Авилов: Да. Но они меня не слушаются. Я когда первый раз сел на лошадь, говорю ей: «Давай!» А сам боюсь... (оскаливается, мимикой изображает натягивание поводьев)... что ей губы будет больно. Она так посмотрела на меня... И все поняла. И потом, когда я несколько раз имел дело с лошадьми, они меня сразу же просекали. Иногда я так уып, уып... (Продолжительный ряд трудновоспроизводимых междометий, сопровождаемый бурной мимикой и жестикуляцией: изображаются различные случаи общения с лошадьми. Периодически все это перекрывают пронзительные вопли артиста театра В.Гришечкина: «Бутерброды! Бутерброды.!!!») Вот. Зато машина меня хорошо слушается.
А что вы, кстати, предпочитаете из еды?
Авилов: Мясо. Я равнодушен к фруктам. Не помню, когда я последний раз ел яблоки... Три или пять лет назад! Ну, овощи там - да и это к мясу если только.
Существует много теории о вреде мяса...
Авилов: Эти теории я могу сразу же опровергнуть. В момент. Хочешь?
Хочу!
Авилов: Итак, львы. Тигры. Леопарды. Волки. Орлы... Соколы! Питаются только мясом. И ничего... Живут!
Вот лошади зато не питаются мясом...
Авилов (доверчиво): Лошади, олени...
...поэтому они вас и не слушаются.
Авилов (потрясенный логикой): К-кабаны... Теперь берем - что? Продолжительность жизни. Тех, кто питаются мясом и тех, кто что? Не питаются мясом. Питаются, ммм, подножным кормом. Кто из них в среднем больше живет?
(подобострастно) Те, кто питаются мясом, наверное...
Авилов: Я-то думаю, что... Ну, вот взять, например: тот же ворон. Он живет триста лет. (чисто мифологическое представление - ред.) А чем же он питается, а? Он падалью питается, (победоносно) Мясной падалью! И орлы...
Да, да...
Авилов (воодушевленно): Есть, правда, и среди вегетарианцев долгожители. Вот слон, например. Триста лет живет... (Как утверждает СЭС, слоны живут 60-70 лет - хотя для млекопитающих это действительно считается очень много. Возможно, уместнее было бы вспомнить черепаху (свыше 150 лет), которая вроде бы мясо тоже не ест. Дольше вообще живут только отдельные виды деревьев - ред.)
Ну... Это, наверное, индивидуальный случай.
Авилов: Короче, в среднем... (с досадой) Эх! В среднем, пожалуй, то же на то же выходит.
Занавес